Елена СТИШОВА
Кажется, будто эта актриса знакома нам давным-давно, что у нее солидная творческая биография, множество известных ролей — так прочно поселилась в нашем сознании Наталья Гундарева. Актриса, про которую как-то странно сказать: недавняя дебютантка. В театре, в кино и на телевидении Гундарева играет первые свои роли, и все, что она сделала, — пока еще только начало. Но начало счастливое и на редкость удачливое. Гундарева, что называется, сразу состоялась: она вошла в искусство как в родной дом, место свое угадала точно. Потому, наверное, так легко и быстро обжилась. Ей не пришлось «искать себя», то есть играть, что дают: роли к ней пришли сразу, начиная с фильма «Здравствуй и прощай». И те, кто не знал, что она актриса Московского театра имени Вл. Маяковского, думали-гадали, уж не типаж ли эта исполнительница, не найдена ли она режиссером на месте съемок? Ее героиня была естественной, как дыхание, и когда в «Сладкой женщине» с первых кадров густо пошла «игра», да еще с театральным нажимом, не верилось: ужель та самая? Первое недоумение, однако, сменилось восхищением. Эффект «попадания» в роль, слияния с ролью был изумительный. Тут уж нельзя было не заметить: безыскусность образа Анны Доброхотовой достигнута тонким актерским искусством, мастерством перевоплощения. Роль-то ведь такая, что ни внешние данные, ни обаяние, ни органичность не спасут, если не нажито умение полностью отказаться от себя, усвоить и воплотить чужой, а может быть, и чуждый характер.
От актрисы потребовался весь ее незаурядный профессионализм плюс то свойство ее таланта, о котором хочется сказать особо, хотя оно, это свойство, еще только намечается. Я имею в виду социальное чутье Натальи Гундаревой, интуицию на характеры — редкий дар, что называется, от бога.
Характерность героинь Гундаревой — характерность прежде всего социальная, воплощенная во множестве примет времени, точно увиденных и точно переданных. Вот откуда узнаваемость той же «сладкой женщины», вот откуда это чувство, будто давно знаешь актрису. Она первая вывела на экран тип, хорошо известный в жизни. Вывела — мало сказать. Гундарева разработала тип городской мещанки крестьянского происхождения. Она глубоко копнула — не просто очертила приметы, но показала драматизм подобного характера. Его крайний вариант Гундарева сыграла в «Подранках», в маленьком эпизоде, который стоит большой роли.
Тот, кто видел фильм, никогда не забудет эту гладкую, раскормленную бабенку в шикарном халате по моде первых послевоенных лет. В комнате, тесной от вещей, она словно тигрица в клетке. Ей остро не хватает жизненного пространства, но она-то его завоюет — будьте уверены! Тася молчит пока, но ее молчаливая ярость нависает вад столом, как шаровав молния. Не забыть взгляда, каким она одаривает Алешу, попросившего за обедом «еще капельку». А жест! С ленивой грацией профессионалки — уж не в столовой ли работает? — придвинет она кастрюлю, не глядя, мешает в ней половником и аккуратно уронит в Алешину тарелку каплю — ровно столько, сколько просил.
Эта маленькая роль — один из лучших актерских работ в «Подранках», в фильме, где перед актерами стояла сложнейшая задача: возвратить время в разных его ипостасях, причем точное время — первые послевоенные годы. У Гундаревой — по причине возраста — нет личных, хотя бы детских воспоминаний о тех годах. Зато есть чувство стиля и та самая интуиция, о которой мы говорили. Недавно в телеспектакле «Любовь Яровая» она сыграла опять-таки небольшую, но хрестоматийную роль, что прочно осела в общей памяти нарицательной репликой «пустите Дуньку в Европу!». Дунька — один из вариантов того же самого типа, который так точно и хлестко, так разнообразно и изобретательно разрабатывает Наталья Гундарева. Она смелая. Порой работает на грани гротеска и все-таки остается на грани — не отрывается от реальности.
Но работы такого плана — лишь одна из красок ее творческой палитры, пока самая яркая и самая широкодоступная, что ли. Ведь речь идет о ролях, сыгранных в кино. В театре же Гундарева осваивает — и не без успеха — школу классического репертуара, играет Островского и Чехова, Лопе де Вега и Гольдони, репетирует Булгакова: Андрей Гончаров ставит «Бег« в Московском театре имени Вл. Маяковского, и Гундаревой поручена роль Люськи, боевой подруги генерала Чариоты.
Карнавальное, игровое начало бродит в этой актрисе, ее легко представить героиней старинного водевиля или классической комедии нравов, Островский с его точными характерами — ее стихия. Недаром первым крупным успехом Гундаревой была работа и спектакле «Свои люди — сочтемся». Но не только Островский — драматургическая классика многих народов скопила роли для таких актрис, владеющих разной техникой, но умеющих, если надо, блеснуть чистотой амплуа.
Недавно Гундарева снялась в фильме «Обратная связь» в роли, настолько непривычной, что в первый момент она неузнаваема. Куда девалась кустодиевская яркость и насыщенность ее красок! Перед нами незаметная, простовато причесанная молодая женщина с недобрым лицом, на котором сквозь суховатые черты вдохновенной функционерки, сквозь напускную значительность еще заметна детская припухлость. Алла Алексеевна непримирима и однозначна в суждениях. Она не желает менять своего устоявшегося, привычного мнения, хотя того требуют здравый смысл и партийная совесть. И посему входят в конфликт с первым секретарем горкома Сакулииым. У Гундаревой фактически один эпизод, и нет возможности развернуть биографию, свернутую, по слову Эйзенштейна, во внешность. И пусть на экране ей дано всего несколько реплик, но образ угадан актрисой и мысленно «проведен» сквозь главные биографические вехи, опять-таки сопряженные со временем.
На подходе два фильма с участием Натальи Гундаревой — белорусский «Гарантирую жизнь» и мосфильмовский «Вас ожидает гражданка Никанорова». В обоих она играет главные роли.
Актриса снимается много, работает интересно. Опасность повториться — этот вечный жупел актеров и актерства — Гундаревой не грозит, у нее острое зрение, внутри одного типа она видит разные характеры.
Но вернемся снова к тому, что Натальи Гундарева только начинает, что при всей открытости, ясности, демократичности ее таланта будущее ее все же скрыто от нас. Мы оставляем актрису в самом начале ее пути, в обманной поре первого успеха. Его трудно было завоевать. Удержать его труднее.
