идут съемки
Елена БОРИСОГЛЕБСКАЯ
На всем здесь лежал отпечаток округлости и сытости. Округлы были плечи хозяйки, свежевыбриты и розовы щеки хозяина, и даже в рояле, стоявшем в углу, ощущалась какая-то глянцевитая откормленность. Впорхнула хорошенькая горничная, внесла поднос с кофе. Прелестная хозяйка дома (Елена Соловей) напоминала картинку с духов «Брокер», от которых сходили с ума наши прабабушки. Ее муж (Владислав Стржельчик) небрежно и чуть устало держал в руках газету…
А рядом с этим пропахшим дорогими сигарами и оранжерейными цветами миром, в соседнем павильоне, помещался мир совсем другой. Мир мелких служащих, ремесленников, низших духовных лиц. И хотя в зале гимназии, куда они собрались на спевку хора, лежал отсвет церковных маковок, золотистого сияния почему-то не получалось Какая-то общая запыленность сопутствовала всей обстановке и даже лицам: волосатому дьякону Авдиесову (Владимир Басов), взъерошенному Денису Григорьевичу (Леонид Куравлев), встревоженному Ребротесову (Олег Басилашвили) и другим пожилым и юным певчим, по плечам которых без разбору гуляла тяжелая рука регента Алексея Алексеевича (Евгений Леонов), выискивая фальшиво поющих. Затюканные бытом, начальством, женами, эти люди собирались вместе, чтобы светло и ликующе выводить «херувимские» мелодии Бортнянского, Березовского и Фомина.
Юмор Чехова, по природе своей лирический и сочувствующий, освещал их: пусть они неустроены, пусть полунищи, но без житейской их неприспособленности не было бы у них способности радоваться локтю друг друга, со слезой и истовостью предаваться пению, ликовать от верной ноты.
Автор сценария и режиссер-постановщик фильма «Смешные люди» Михаил Швейцер снимает эту ленту по рассказам Чехова.
— Это ваш повторный опыт по объединению рассказов Чехова в единую картину. Сначала была «Карусель», теперь «Смешные люди». Почему вы стремитесь привести эти короткие рассказы к сюжетному единству, а не снять, скажем, несколько отдельных новелл?
— Этот путь подсказан самим Чеховым. В письмах 1885—1886 годов он неоднократно говорил, что хотел бы написать роман в рассказах. Роман, который должен состоять из отдельных рассказов-глав, объединенных и сюжетной канвой и единством мысли.
В основу фильма лег рассказ «Певчие». В течение нескольких месяцев они собираются на спевки, ожидая приезда графа, известного меломана и ценителя музыки. В картине их жизнь между спевками состоит из событий, совпадающих с рассказами «В цырульне», «В бане», «Невидимые миру слезы». «Разговор человека с собакой»… Каждый участник хора — герой одной из новелл.
Не потому ли режиссер обратился к молодому Чехову, что в ранних его рассказах, в их самых забавных ситуациях ясно видит печаль будущего великого прозаика?
— Отчасти и поэтому, — продолжает Швейцер. — Свои ранние рассказы Антон Павлович писал для журналов, выпускавшихся на потребу самому что ни на есть обывательскому вкусу. И тем не менее из этой «потребиловки», из этой работы на продажу выбивается один из мощнейших талантов России. Почему? Может быть, потому, что своим экскурсом в мир наивных и самобытных душ, закрепляя хотя бы мгновенные, хотя бы ускользающие намеки на свободное существование человека, Чехов пытается показать современникам своим выход в другую жизнь…
— Михаил Абрамович, не раз высказывалась мысль о кинематографичности Чехова, о том, что многие его рассказы и повести столь тщательно, столь точно выписаны, что режиссеру достаточно следовать за текстом.
— Я снимаю второй фильм по Чехову и чем дальше, тем больше убеждаюсь: Чехов —- автор очень трудный. И дело даже не в особой чеховской атмосфере, о которой так часто и туманно толкуют. Дело в другом. Чехов по природе своей писатель тактичный, никогда насильственно в сознание читателя не вторгающийся и не подсказывающий, как его надо понимать.
… В это время дают фонограмму, и очаровательная пастораль наполняет павильон. Флейта, валторна и пианино сливают свои голоса в идеальном, не нарушаемом фальшивой нотой единении. За инструментами — муж и жена, те самые, круглые и сытенькие, из рассказа «Ушла», и граф-меломан (Виктор Сергачев), по сценарию — друг этой пары. Елена Соловей сама играет на пианино, а Владислав Стржельчик подносит флейту к губам первый раз в жизни. Но через несколько минут, вслушавшись в фонограмму, он уже «играет», перебирая пальцами и набирая дыхание в паузах. Музыкант, приглашенный для консультации, не без удивления подтверждает, что актера не отличишь от настоящего флейтиста. А когда герои Соловей и Стржельчика соединяют свои усилия; то становится ясно — муж и жена сыгрались и спелись в прямом и переносном смысле. Завитой, напудренный граф дополняет идиллию. И так некстати тут принесенное перепуганным, робким попиком приглашение на церковную службу с хором. Графу идти не хочется, но воспитание не позволяет отказаться, и он выдвигает условие: «Умоляю, если можно, — без певчих!»
И снова зашептались пианино, флейта и валторна, походя разрушив мечту певчих показать свое искусство истинным любителям музыки. А вечером того же дня обиженный, растерянный регент водкой попытается залить обиду. Но встанет за столом волосатый дьякон, и мощные, чистые звуки пения отгонят и пьяную одурь и тоску…
Из записных книжек Чехова: «КАКОЕ НАСЛАЖДЕНИЕ УВАЖАТЬ ЛЮДЕЙ!»
