те, кто за кадром
Евгений КОЗЛОВСКИЙ
— Стоп! — закричал оператор и обернулся к парню, который катил его тележку. — Мы же договаривались! Здесь выход на крупный план! Крупный, а не средний!..
— У меня все точно по отметке, — пробурчал парень.
— Ну, а если актер не дошел до своей отметки? У него-то, наверное, задача посложней, чем у тебя?..
Актеру стало не по себе. Он отошел на несколько шагов и отвернулся. А парень, катавший операторскую тележку, смотрел в землю и бубнил:
— Я тут ни при чем. У меня все точно по отметке.
— Ладно, — сказал режиссер и посмотрел на небо.— Давайте репетировать.
Пока репетировали, начался дождь.
— Ну вот, дождались, — сказал оператор.
Режиссер, еще надеясь на что-то, объявил перерыв, хотя было ясно: съемки сегодня уже не будет. А утром актер улетал…
— Я вот помню, — сказал оператор, закурив, — снимали мы одну совместную картину в Японии. Там, знаете, порядки жесткие, экономят каждую иену, снимают по одному дублю. Считают, что случайностей быть не может. Три минуты простоя — ЧП. И вот сидим как-то в павильоне, все давно готовы — актеры, режиссер, оператор, свет, ну, словом, все, а съемку не начинают. Ждут чего-то.
Пять минут проходит, десять… Наконец, открывается дверь. Входит такой маленький человечек, подходит к камере. Оператор что-то ему говорит. Тот кивает. Потом снимает ботинки, ставит их рядом и берется за тележку. «Мотор!» Безо всяких отметок и репетиций человечек провозит тележку, обувается и уходит. Оказывается, он был занят в соседнем павильоне на съемке, ждали, пока освободится. А сейчас пошел в следующий павильон.
Вот что такое профессионал! — закончил оператор и искоса взглянул на парня, болтающего о чем-то с гримершей.
— Ну, знаешь, — возразил ему второй оператор. — У нас тоже есть профессионалы. Я знал одного «супера», может, ты слышал, Мусатов, со студии имени М. Горького. Он тележку катает тоже без разметки, как сказал однажды Герасимов, «железной мусатовской рукой». А какой у него глаз! Иной раз на съемках бывало: садится Сергей Аполлинарьевич за камеру, начинает репетировать. Говорит Мусатову: «Актеры сыграют, а мы посмотрим. Как снимать, и еще сам не знаю, ты так пока примерно, на глаз, проведи тележку…» Репетируют. Потом Герасимов встает и говорит: «Ну, что ж, прекрасно. Вот так и будем двигаться».
Профессионал? Профессионал!
Речь шла о профессии «супертехника». Официально она называется «механик по эксплуатации киносъемочной аппаратуры», но еще с тридцатых годов, когда снимали французскими камерами «Суперпарво», на студиях этих людей именуют «суперами».
Работа на первый взгляд несложная: поставить объектив, кассету, очистить фильмовый канал от нагара, посмотреть рамку — нет ли где волоска, выложить рельсы, прокатить тележку, загрузить кран противовесом… Но вообразите, как несвободно, нетворчески чувствует себя оператор, решающий задачи куда более сложные, если не уверен, что у него не будет брака из-за царапины на эмульсии или прыгающей в кадре соринки? И как чувствует себя вся съемочная группа в экспедиции где-нибудь в тайге, когда камера вдруг выходит из строя, когда ждут механика из Москвы, а тот, наконец прилетев, выясняет, что эту поломку можно устранить только на студии?
Конечно, от случайностей никто не застрахован, но у хороших «суперов» таких случайностей почему-то не бывает. Хороший «супер» знает свою камеру назубок, на слух. Он сам всегда проведет мелкий ее ремонт, да еще так, что никто и не заметит, — после смены или в обеденный перерыв. А если все же приходится вызывать мастера по ремонту, то хороший «супер» укажет точно и вовремя, что сломалось, что надо менять.
И, наконец, самое главное. Часто бывает необходимо снимать движущейся камерой. А движущаяся синхронная камера, весящая порой за сто килограммов, — это тележка или площадка крана. И тележку и кран водит все тот же «супертехник». Хороший «супер» ведет тележку или кран без всяких отметок. И потому что их порою бывает больше двадцати — вперед, назад, еще немного назад, теперь немного вперед, — и в них кто угодно запутается, если не будет следить за логикой происходящего перед объективом. И потому, что киносъемка — процесс живой, дышащий, и его н общем то никами метками на кусочки не разобьешь.
Когда потом мы восхищаемся сверхпанорамой маститого оператора, вряд ли вспоминаем, а порой и просто не знаем о том, сколько в эту панораму вложил мастерства и вдохновения «механик по эксплуатации…» А если нужно снять эпизод с коня на всем скаку? С крыла грузовика, несущегося без дороги по степи? Из-под фюзеляжа летящего сверхзвукового истребителя? Кто будет крепить камеру? Вез хорошего «супера» тут не обойтись.
Оператор Евгений Николаевич Давыдов рассказал мне об одном эпизоде на съемках фильма «Там, за горизонтом». Девять самолетов. В бомбовом люке одного из них закреплен каплевидный обтекаемый бокс с кинокамерой. Старт. Сложные фигуры высшего пилотажа. Идет съемка…
Все с нетерпением ждут из проявки материал — шестьдесят метров снятой пленки. Наконец, материал приходит. На экране — кусок серого бетона, две ноги в сапогах. Полторы минуты ноги переминаются. Потом на бетон падает окурок. Одна из ног растаптывает его. Все. Пленка кончилась. Вероятно, кто-то из летчиков, проверяя самолет перед вылетом, нажал случайно кнопку бомбосбрасывателя, к которой был подключен спуск камеры. Досадное недоразумение? Евгений Николаевич печально отвечает: «Был бы там Бора Соболев, такого бы не случилось. Он бы все предусмотрел».
Борис Николаевич Соболев — старейший и, пожалуй, лучший «супертехник» студии имени М. Горького. Он пришел сюда в 1958 году, сразу после школы. Что привело его на студию? Да, пожалуй, случай — жил близко.
Первая его лента — «Фома Гордеев», потом «Рыжик», «Гиперболоид инженера Гарина», «Зося»… Он работал в группе Сергея Герасимова на картинах «Журналист», «У озера», «Любить человека», «Красное и черное»… Сейчас участвует в съемках фильма »Карл Маркс».
Всю съемочную аппаратуру, которой располагает его студия. Борис Николаевич знает прекрасно. Тележку катает без отметок, «железной соболевской рукой». Ему приходилось спасать камеру из-под воды и из-под колес идущего паровоза. Евгений Николаевич недавно работал с ним на картине «Запасной аэродром». Предстояло снять на берегу Енисея один из важных кадров. Капитан катера пристает к одному из немногих возможных для этого мест — тут не до «выбора натуры», берег почти отвесный. Невооруженным глазом видно, что аппаратуру туда не втащишь — придется снимать ручной несинхронной камерой. А как же сложнейшая панорама с проездом, с выходом на крупный план актеров и уходом вдаль, на Енисей? Неужели отказываться от нее?..
Пока оператор с режиссером огорчались, Соболев уже распорядился бригадой рабочих. Один из них стоит внизу, остальные втаскивают на косогор веревками всю аппаратуру — и синхронную камеру, и тележку, и рельсы. Строго говоря Соболев вовсе не обязан знать тонкости такелажных работ и руководить этой сложнейшей разгрузкой. Но он — «супер». И вот кадр снят так, как задуман.
— С Борей очень легко работать, — рассказывает Евгений Николаевич. — Он порой экономил нам много бесценного на съемках времени. Бывает, мы с режиссером обсуждаем, как снимать следующий кадр, а Соболев стоит где-нибудь н сторонке и слушает. Не успеваю я распорядиться, что нужно к съемке, а все уже готово.
И еще интересно, что даже после самых тяжелых переездов, трясущихся вездеходов, сложнейших выгрузов и погрузов техника ни разу не отказала. И ни метра брака. А когда вернулись в Москву, стали работать в павильоне, я вынужден был «отдать» Борю на «Карла Маркса» — съемки очень ответственные, — и взять себе другого «супера». Тут-то у нас и пошел брак. В пределах нормы, но пошел. Да, когда в группе работает настоящий «супертехник», мы все себя чувствуем, как за каменной стеной.
… Так что же такое «супер»? • Супер» — значит лучший.
