знакомьтесь:
Возможность по-настоящему узнать и оценить дарование художницы Филомеиы Линчюте-Вайтекунене у меня появилась на съемках фильма«Венок из дубовых листьев». Эту картину мы ставили по роману «Проданные годы», написанному классиком литовской литературы Йозасом Балтушисом. Действие происходит в 30-е годы на отдаленном хуторе, где живет небольшая крестьянская семья.
Размышляя над прозой Балтушиса, я пришел к выводу, что экранизировать ее нужно по возможности в скупом, реалистическом стиле. Но тогда естествен вопрос: «А что же делать на съемках художнику? Так ли уж необходимо участие мастера кинодекорации, велико ли значение его труда?» Там более что снимать картину было решено в подлинных интерьерах. На первый взгляд чего же проще: достаточно их отыскать, пригласить оператора, актеров, и, пожалуйста, командуй: «Внимание! Мотор!» На самом деле все обстоит сложнее, такой подход может обеднить картину. Я в этом глубоко убежден, особенно после сотрудничества с Линчюте-Вайтекунене.
Начнем с того, что найти выразительный интерьер — дело само по себе нелегкое, требующее хорошего вкуса и даже таланта. Тысячи километров изъездила Филомена Линчюте-Вайтекунене по Литве, чтобы разыскать старинный хутор с соломенными крышами, а таких, разумеется, осталось очень мало. И когда группа приехала на место будущих съемок, мы увидели, как точен и продуман был выбор, сделанный художницей.
Но вот место найдено, а снимать еще нельзя. Да, это подлинная изба, но разве все в ней соответствует нашему замыслу? Нет. Чего-то недостает, а что-то надо убрать — словом, обжить эти старые стены. Подбор и расстановка вещей должны создать напряженное настроение на экране, передать ритм событий, обнажить нерв действия. Это сложно, но такое решение может принести больше, чем красочно одетая массовка. Да и за порогом избы ждало не меньше работы.
В романе одним из «персонажей» был цветущий яблоневый сад, а тут его, как на грех, не оказалось. И опять-таки мало было просто привезти и посадить яблони — нам ведь требовалось не много деревьев, а сад, именно сад — со своей живой индивидуальностью. И он вырос по наброскам Линчюте-Вайтекунене. Ну, а когда уж все это было — долго ли поставить вокруг забор? Но и тут надо найти свой ритм; мы много времени бились над перспективой, которая помогла бы передать обособленность хутора, его разъединенность с окружающим миром.
Так не просто оказалось прийти к той строгой изобразительной стилистике, которая была в этой лейте необходима. Когда в реальной избе встали на свое место нехитрые предметы крестьянского домашнего обихода и интерьер обогрела старинная печь с таинственным блеском керамики; когда за окнами зашумел яблоневый сад (и, кстати, деревья принялись в новой земле); когда были осуществлены многие другие эскизы и замыслы художницы кино Филомены Линчюте-Вайтекунене — мы увидели, что пора снимать, мы услышали в тишине шаги наших героев.
Гитис ЛУКШАС,
режиссер
