в мире духовного кризиса
Владимир ДУНАЕВ.
Лауреат Государственной премии СССР
Эти заметки я обещал сдать в журнал сразу после просмотра западногерманского фильма «Тайна мотеля «Медовый месяц». Но так уж случилось, что предстояла поездка на американский юг — как раз в те места, где разворачиваются события картины.
Мало ли как воспринимаются события в просмотровом «павильоне»! А вот на американской «натуре», как там будет помниться, ощущаться фильм?
Проверить это стоило хотя бы потому, что в основе картины — леденящее кровь допущение, сюжет прямо-таки хичкоковский.
В городок на юге США приезжают студенты-молодожены — американец Майкл и Моника — она из ФРГ, но учится в Штатах. Останавливается пара в мотеле «Медовый месяц»: он устраивает их и названием и скромной платой. Но из этого забытого богом, запущенного, мрачного мотеля никто еще не выходил, оказывается, живым. Тут действует преступный синдикат, который похищает постояльцев, чтобы продать затем их тела «в розницу» для пересадки органов.
Скажу сразу: такого людоедского синдиката я не встретил. И о подобном бизнесе на человеческих органах не слыхал. Возможно, автор сценария и режиссер Райнер Эрлер «вычислил» синдикат, которому еще предстоит появиться. Но в реальность его появления веришь вполне. Логика бизнеса, наживы может завести как угодно далеко, тут барьеров быть не может — ни законодательных, ни нравственных.
Когда я был в Сан-Диего, там шел громкий процесс, на котором обвинялись более двадцати плантаторов за использование труда невольников (!) на основании принятых еще в прошлом веке законов о рабстве. Официально рабство было упразднено в Соединенных Штатах 117 лет назад, но по сей день сотни тысяч иммигрантов-батраков, особенно из Мексики, находятся абсолютно в рабской зависимости. Их забивают до смерти, натравливают на них собак, по ним стреляют, за ними охотятся, как за дичью.
Кое-что удалось обнаружить журналисту, которого, как и героя фильма, звали Майкл. Майкл Сэтчелл «переменил профессию», нанялся батраком. То, что он увидел и потом описал, поразило всех.
Из этого же ряда и другой судебный процесс — в Лос-Аьджелесе. Трое американцев организовали подпольный бизнес по продаже индонезийцев и парагвайцев в калифорнийские семьи. Мужчин продавали в бессрочное рабство — по три тысячи долларов за душу. Женщин — по полторы тысячи, в наложницы-рабыни. Эта «фирма» финансировала доставку живого товара, подкупала таможню и пограничную службу. Так продолжалось восемь лет. Попались бизнесмены случайно.
Этот суд проходил как раз в те дни, когда мне довелось быть в Лос-Анджелесе, и я читал ежедневно подробности этой работорговли.
А неслыханные, фантастические эксперименты, которые превращают людей в роботов, в орудие чужой воли! Этим занимаются «специалисты» в секретных лабораториях ЦРУ и Пентагона. Психотропные, биологические, наркотические препараты испытывались на ничего не подозревавших американцах — студентах, спортсменах, военнослужащих, на пациентах больниц — без их ведома, без их согласия.
В документальном телефильме «ОВ» я показал некоторых из этих американцев, превращенных в биороботов или в подопытных кроликов, сошедших с ума, покончивших жизнь самоубийством.
А теперь не о том, что я слышал, о чем читал. Теперь о том, что я видел. Лас-Вегас — город мафии, столица азарта. На улице, у входа в казино, детективы сбили с ног верзилу, приставили браунинг ко рту, из которого пузырилась розовая пена. Глаза наркомана лезли из орбит. Лязгнули наручники на запястьях, совсем как в голливудских фильмах. Еще двое лежали у ног полицейских напротив, на другой стороне улицы. Их тоже сбили, их тоже держали на прицеле. Эти не были похожи на наркоманов.
Пока подъехал разрисованный полицейский «воронок», прохожие шли равнодушно по обеим сторонам сияющей улицы Лас-Вегаса, шли под дулами, шли чуть ли не по телам лежащих — и никто не выказал ни удивления, ни простого любопытства.
А в Сан-Франциско (там, кстати, тоже есть мотель «Медовый месяц», как в картине) — так вот, в Сан-Франциско около зала, где выступала рок-группа, на моих глазах произошло побоище. Какая-то банда выхватывала людей из зала, вытаскивала их на улицу и там исполосовывала ножами и бросала на мостовой истекать кровью.
У входа лежали стонущие, с окровавленными масками вместо лиц юноши. А из помещения рвались звуки концерта.
Я опоздал к началу. Увидев у перил распростертые на земле тела, прохаживающихся полицейских и кровавый след из самого зала, мы вместе с американцем, пригласившим меня на этот концерт, развернулись и пошли прочь. Не из страха. Из отвращения.
Находясь в Америке, понимаешь почему бесполезно обращаться в полицию, отчего здесь рассчитывают только на себя и своих друзей, по какой причине у половины прохожих карманы оттопыривает браунинг или кольт.
Но вернемся к фильму. В нем как раз и показано могущество подпольного бизнеса — торгует ли он людьми, порнографией или наркотиками. В нем показаны и бессилие жертвы и крах надежд на закон, на силы порядка.
В фильме Р. Эрлера есть и американцы, которым небезразлично добро и зло, американцы, готовые прийти на выручку слабым, готовые рисковать. Водители рефрижераторов, выручают Монику и Майкла. Это, кстати, на мой взгляд, лучший эпизод фильма, когда шоферы задерживают и обезоруживают шайку.
После каждой встречи с американцами остается некая надежда, что тамошние мерзости вовсе не в природе жителей США, они коренятся не в истории, не в особенностях психологии, хотя и это есть, а в шлейфе насилия и подлости, которые тянутся от мира наживы.
В финале картины «Тайна мотеля «Медовый месяц» с его головокружительным мельканием порядком запутанного сюжетного калейдоскопа чувство меры изменило авторам. Это, по-моему, от недоверия к зрителям, от неистребимого стремления к апробированным коммерческим стереотипам: не жалея крови, прорваться к счастливому концу. Впрочем, все эти огрехи извинительны, потому что картина, сделанная по всем законам приключенческого жанра, получилась в целом и эмоционально сильная и. главное, верная, точная в показе примет «американского образа жизни».
